ТЕХНИКИ ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ

1. «Ответственность и беззащитность.»

Закройте глаза и представьте, что беседуете с кем-то из близких вам людей. Вообразите, что чем-то его обидели.
А теперь вслух очень подробно расскажите, почему вы сделали то, что сделали, и как вы не собирались его обижать.
Как вам все это, когда вы это слышите?
Знакомы вам такие оправдания?
Часто ли вы оправдываетесь или может вы живете рядом с тем, кто много оправдывается?
А теперь просто сознайтесь, что обидели своего партнера (или человека, которого представляли себе). Возьмите на себя ответственность за то, что бываете таким вот резким и непредусмотрительным. Определите, что вы чувствуете по поводу того, что произошло: гордость, стыд и т.д. — что вы теперь чувствуете?
«С тех пор как занялся гештальтом, я все чаще замечаю, что реже стал оправдываться за свое поведение. Подозреваю, что моей семье не кажется, что я стал приятнее и ,лучше (скорее, наоборот), но я ощущаю, что я стал более искренним сам с собой. Я веду себя Определенным образом, мои действия говорят сами за себя: частые извинения раньше служили прикрытием моей претензии на то, что я не столь уж противен, как иногда бывает».
Еще один способ уйти от ответственности — это старательная уравновешенность. Бывает, что люди чуть не лопаются от гнева, но говорят мягко, с улыбкой; чувствуя натиск своих эмоций, они ведут себя подчеркнуто по-отечески или по-матерински.

2. «Рискните быть живым»

Составьте список своих планов, которые вы хотели бы выполнить. Сконцентрируйтесь на том замысле, который можно реализовать в обозримый срок. Запишите все неприятности, которые могут случиться с вами, если вы попытаетесь это сделать. Являются ли какие-либо из этих опасностей теми, которыми вы обычно останавливаете себя при воплощении своих замыслов в жизнь: подумайте некоторое время о последствиях своих попыток. А затем рискните заняться этим делом и проверьте, сколько из ваших «катастрофических» ожиданий сбылось. Если что-то все же случилось — оказались ли последствия столь же плохими, как вы предполагали? Стоила ли игра свеч? И как вы себя чувствуете теперь?

Будучи замкнутыми в мире запретов наших мыслей и фантазий, мы не можем проверить или опровергнуть их мрачные предсказания до тех пор, пока мы не рискнем и не почувствуем то, что случится на самом деле. Например:
«Если один из страхов, связанных с моим желанием научиться грациозно двигаться в танце, — это боязнь выглядеть глупо, я запишу последствия следующим образом: Они будут смеяться надо мной. Они отвернутся от меня. Я окажусь в одиночестве». «Если я выплесну злость на рассердившего меня старогоприятеля, что произойдет? Это вконец расстроит нашу дружбу. Он больше не захочет меня видеть».

Попытка поиска смысла и приведения в систему первичных данных из внешней и внутренней зон осознания естественна и свойственна человеку. Когда маленькая девочка впервые видит коробку, она, чтобы определить, что в коробку можно положить, должна ее тщательно исследовать. Кроме того, в ходе исследования ребенок выясняет, что — как ни поворачивай коробку — она все та же, хотя ее размеры в разных плоскостях разные. Выяснив свойства этой коробки, ребенок обобщает их на все коробки. Примерно таким же образом девочка может научиться обобщать, что слезы означают грусть, а прилив крови к лицу — злость. Но такие обобщения не всегда верны. Слезы могут появиться от радости или от злости, румянец может означать волнение, а напряженная шея может быть следствием неудобного положения тела.

Осознание, если им пользоваться в том смысле, как мы его описываем, включает в себя концентрацию в течение достаточно долгого времени, чтобы мы могли полностью прочувствовать предмет, привлекший наше внимание. Гештальт-подход предполагает тренировку нашей способности фокусироваться. Установим контроль над этим психологическим действием в том месте, где заметим момент потери направления внимания и тем самым — потери осознания. Это позволит нам еще раз «взглянуть» на некоторые обобщения, которыми мы пользуемся. Как словесные метафоры становятся привычными штампами («Слезы катились по ее лицу»), точно так же из чувств произрастают абстракции («тревога»). Хотя бывает удобно пользоваться абстракциями как некими короткими знаками, мы иногда забываем, что они являются лишь абстракциями и могут привести к заблуждениям. Фокусируя сознание, мы можем выбрать — не делать эти автоматические интерпретации, а осознавать то, что есть, — фактически, это единственный путь видения мира.

Реальность есть не что иное, как сумма всех осознаний того,
как вы переживаете здесь и сейчас.
Фриц Перлз

3. «Разрыв вредных отношений»

Представьте себя говорящим окончательное «прощай» человеку, отравляющему вам жизнь. Представьте, что он или она покидает вашу жизнь тем или иным способом. Вы можете переехать в другой город, получить развод с супругом или поменять место работы — короче, вы больше с этим человеком не встретитесь.

Что вы чувствуете, говоря ему «прощай»? Вспоминается ли вам, что кроме вреда эти отношения приносили вам что-то еще?

Чтобы суметь изменить сущность ранящих нас отношений, мы прежде всего должны почувствовать, что нас ранили, потом осознать, что отношения с причиняющим нам боль человеком могут быть нам вредны. Мы можем кое-что сделать для изменения этих отношений или принять решение отказаться от них. В любом случае первым шагом должна стать регистрация боли, которую мы испытываем; без этого осознания мы можем сохранять отношения неизменными бесконечно долго. В любых отношениях есть что-то хорошее, иначе они не возникали бы. Разрыв отношений означает не только избавление от их плохих сторон, но и потерю хороших; поэтому прежде, чем сделать этот поворотный и решительный шаг, следует взвесить и сравнить между собой риск разрыва и цену поддержания отношений. Наилучшим решением является изменение отношений путем протеста против приносящего боль поведения — с тем, чтобы дать партнеру возможность измениться. В таком требовании заключен определенный риск: изменившись, человек может стать еще более вредоносным. Однако взяв на себя ответственность, мы всегда имеем возможность уйти — пока мы об этом не вспомним, мы вынуждены мириться с этими отношениями.

Если мы действительно решили расстаться, нам следует осознать причины, по которым мы собираемся это сделать. Терпение очень ценится в нашем обществе. Герой Горацио Элджера, сражающийся за собственный путь и за выживание в трудном мире против всех его странностей и несуразностей, является частью нашей культуры. Его фразу «Я с этим справлюсь! » мы чаще всего повторяем с гордостью. Но мы редко спрашиваем себя: «А надо ли мне с этим справляться?» Пока мы упорствуем в своем терпении к наносимым нам травмам и стрессу, у нас нет способа их избежать. На память приходит картинка с человеком, ожидающим в середине зимы автобус на занесенной снегом остановке, стучащего зубами и говорящего: «Я могу это вынести». Пока он будет продолжать проводить ежедневно двадцать минут в этой жалкой ситуации, не осознавая, что это никому не нужно, он не станет искать другого способа добраться до работы. Эта способность терпеть — одна из причин, по которой люди упорствуют в пребывании заведомо далеко от удовлетворения потребностей — своих и другого; оба человека заняты только тем, что стараются друг друга вытерпеть.

Пока не наступит момент, который позволит изменить отношения, сочетающие в себе вред и поддержку, в сторону большей поддержки и удовлетворительности, — некоторые отношения кажутся полностью вредоносными. Забота о себе и независимость позволяют осознать, что, как бы мы ни старались быть доброжелательными, некоторые люди продолжают нас ранить. Есть много людей, которые могут оказаться вредоносными для нас; чувствительность к возможности быть задетым ими может помочь нам избежать серьезной раны. Когда бы я ни встретил нового человека, неприятного мне, я очень осторожен и допускаю его ближе к себе, лишь убедившись в том, что ему можно верить. Если он продолжает вредить мне, я отойду от него и постараюсь его избегать. Я буду предельно внимателен, если окажусь вынужден находиться вместе с ним. И попытаюсь поделиться с ним своим ощущением неудобства, но если это вызовет у него неприятие, упорствовать не буду. Творческая критика другого человека требует довольно много усилий. Истинная критика может стать подарком для критикуемого. Неподдельно доброжелательная и искренняя критика может включать как одобрение, так и порицание. Подобно оценке полудрагоценных камней или артистичности выступления, критика другого человека включает оценку его слабых и сильных сторон. Такие суждения — это мнение, отражающее систему собственных ценностей критикующего человека. Поскольку никакая из систем ценностей не является совершенной, любая критика не абсолютна. Однако критика из уст людей, которых мы уважаем и чьей системе ценностей поклоняемся, очень часто воспринимается нами как абсолютная. Если учитель, системе ценностей которого мы пытаемся научиться, считает нас неудачниками, то у нас появляется чувство ущербности. Но чья бы то ни было система не может быть абсолютно правильной и во всем подходящей для нас; несоответствие чьим-то стандартам обычно означает, что сами эти стандарты нам не совсем подходят. Этот вопрос можно разрешить только, если слушать критику внимательно, с большим доверием и проверять, хотим ли мы изменить свои недостатки. Например, если мой учитель класса рояля говорит, что моя интерпретация какой-то части произведения излишне расчетлива, в то время как ей следовало бы быть «способной дышать самой по себе», я должен решить, хочу ли быть не только расчетливым. Если я ценю расчетливость интерпретации, то могу сказать: «Эта часть — красива в ее математической четкости». Если я не люблю такие интерпретации, я, наверное, скажу: «Эта часть сыграна как безжизненная — в алгебраической манере». Любая критика исходит из точки зрения и ожиданий, с которыми разные люди подходят к событиям, вещам, действиям — их много и они очень разные. Конечно, вы критикуете исполнение части музыкального произведения с большой долей пристрастности, но в зависимости от того, нравится оно вам или нет.
В нашем обществе большое внимание уделяют логике и причинам. Критика во многом основана именно на них, но зачастую, прикрываясь флером ясного понимания, мы пользуемся критичностью для того, чтобы выплеснуть свою враждебность на других и атаковать их. Поэтому, даже слыша подлинную критику, произносимую из лучших побуждений, мы также можем связать ее с несправедливой враждебностью. Если бы мы позволяли себе выражать гнев или враждебность как чувства, а не как «рациональное общение», нам не нужно было бы оправдываться за свой гнев или злоупотреблять критикой.

Из-за недружелюбного использования критики и потому, что подлинная критика часто воспринимается как атака, мы привыкаем сдерживать собственную критичность и стараемся ее не проявлять. Это имеет два последствия: во-первых, мы теряем важную и полезную возможность для подлинного общения и, во-вторых, подавляем часть себя, а в итоге теряем свою способность к хорошей критике. Так как критика — это обмен между людьми системами их взглядов и ценностей, но из-за нехватки выразительных средств в отсутствие опыта что-то остается невыраженным, и это может ввести в заблуждение. Хотя некоторым кажется, что в этом нет ничего страшного, теряя способность к критике, мы сталкиваемся с опасностью потерять понимание, что хорошо и что плохо в самих себе и в окружающих. Наши стандарты и требования становятся или слишком высокими, или слишком низкими, а иногда просто неопределенными.

Например, перфекционисты с их нечеловечески высокими требованиями теряют представление о том, что достижимо, а что нет. Будучи непревзойденными мастерами критики, если бы они поделились своей критикой с другими, они могли бы понять и может быть изменить собственные стандарты, например, стать к другим и к себе более добрыми. В определенном смысле ценности, используемые в критике, являются утверждением того, кто мы есть. Критикуя, мы получаем представление о самих себе и развиваем свою способность к ясному подлинному общению.

Источник: «ТЕХНИКИ ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ. Рискните быть живым» Яро СТАРАК, Тони КЕЙ, Джеймс ОЛДХЕЙМ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *